Рецензия на «Black Edge» Ш.Колхаткар
Однажды, Роберт Штейнберг, состоятельный партнер крупного инвест банка, решил приобрести дом. Вместе с женой они насмотрели крупное домовладение с большим участком в Гринвиче. Эта локация уже более 100 лет была нежно любима богатыми американцами. Но в последнее десятилетия покупатели из нуворишей потеснили «старые деньги».
Роберту с женой приглянулся дом, который уже несколько месяцев болтался в продаже за $14 млн – серьезные деньги для 90-х. Штейнберг попросил своего риэлтора сделать оферту. Беру! Но неожиданно, другой покупатель перебил ставку. Неслыханное дельце в сегменте дорогих домов!
Тогда Штейнберг предложил перебить ставку конкурента на $25 тыс. Но тактика не сработала – конкурент также повышал цену. Тогда он раздобыл имя конкурента – им был некий Стив Коэн и навел о нем справки. Стиви оказался владельцем хедж фонда, о котором Штейнберг никогда не слышал. Роберт позвонил Стиву и предложил уступить ему дом, ибо “жене он очень понравился”. Но конкурент не уступал. Тогда Роберт предложил отступные – 1 млн. Конкурент отказался и ответил – “дом будет моим, потому что у меня больше денег”. В итоге Коэн купил дом за $14.8 млн
Кто же такой этот Стивен Коэн? Долгое время владелец хедж фонда SAC Capital держался в тени, не смотря на то, что почти 20 лет фонд показывал феноменальную прибыль в 30% годовых. Коэн открыл свой фонд в 1992 и поначалу управлял всего $23 млн, из которых 10 были лично его. К началу 2008-го капитал увеличился до $17 млрд, из которых личный капитал Коэна был $10 млрд.
Уже в нулевых, Стив Коэн прославился покупкой инсталляции акулы в формалине, которую выполнил самый популярный деятель современного искусства того времени – Дэмиен Херст. За акулу Стиви отвалил $12 млн.
Стивен Коэн обладал врожденной генетической аномалией – он спокойно мог принимать серьезные риски, которые вгоняли в дрожь и холодный пот многих других. В первые годы работы фонда он делал ставку на дейтрейдинг. Но рынок менялся, конкуренция росла, а возможности делать деньги уменьшались.
Тогда Стив перестроил фонд, начал набирать не спекулянтов, а портфельных менеджеров, каждый из которых занимался отдельной индустрией. Портфельный менеджер имел бюджет, трейдеров и аналитиков. Как правило, аналитиков переманивали из других фондов. Каждый аналитик был выходцем из сферы, которую изучал, имел в ней глубокие знания. А в идеале и круг друзей, бывших коллег, тесные связи.
Работать в SAC – это большой стресс, но и немалые возможности. Так например Мэтью Мартоме (мы узнаем про него позже), предложили зарплату $200 тыс в год + 17% от прибыли от его идей. Парковка перед офисом SAC блестела от новеньких лакшери авто работников фонда. Но и уволить могли быстро. Нет результата? Пошел вон!
В итоге, многие аналитики искали возможность, чтобы получить конфиденциальную информацию. Любыми способами! Ведь специализаций SAC стали ставки на события, которые могли вызвать сильные движения акций вверх или вниз. Типичные события – выход квартального отчета, объявления роста/падения продаж, результатов испытаний нового лекарства (в биотехе). Чтобы занять правильную сторону сделки, надо было получить информацию чуть раньше других.
Как это было в реальности? Портфельный менеджер Ричард Гродин занимался микрочипами. Многие компании находились в Азии и доступ к информации был затруднен. Тем не менее, Гродин управлял $30-40 млн и делал 30% в год. Серьезную ценность приносил аналитик Ли (впоследствии стал информатором ФБР и получил всего 21 день тюрьмы), который постоянно мотался в Гонконг и Тайвань, имел тесные связи с местными производителями и регулярно предоставлял ценные отчеты. Отдельным каналам выплачивали тысячи долларов месяц за полезный инсайд (изменение объемов производства, трудности и прочее). Как говорил сам Ли – “Я знаю людей в продажах и финансах NVIDIA , которые меня держат в курсе квартальных показателей. Также есть контакты в Taiwan Semiconductor”
Коэна беспокоила мелкая торговля Гродина. Почему такие осторожные ставки? И конечно, он захотел иметь доступ к отчетам Ли. На этой почве у Гродина и Ли произошел конфликт, после которого Гродина уволили.
SAC был как колесо велосипеда. Сотня портфельных менеджеров со своей командой аналитиков и трейдеров. Коэн был хабом в центре этого круга. Каждая команда имела свою специализацию в какой-то индустрии, с 30 или более акциями в сфере технологии, healthcare, consumer итд. И они боролись с другими командами за идеи, которые сделают больше денег. Команды не делились идеями друг с другом, только с Коэном, который мог торговать и сам. Коэн знал кто и что делает, тогда как другие команды были изолированы.
Но вернемся к Мэтью Мартоме (впоследствии получил 9 лет тюрьмы за инсайдерскую торговлю), портфельному менеджеру по биотеху. Через систему по продаже консультаций PGR он сделал запрос на консультации с парой десятков докторов, которые занимались исследованиями по новому препарату “бапи”, который проходил очередную стадию клинических испытаний. Если бы лекарство доказало свою эффективность, то это был бы настоящий фурор. По предварительным данным, двум фарм компаниям Elan и Wyeth удалось бы поправлять здоровье больным Альцгеймером.
Откликнулся только один доктор, но какой – один из главный спецов по Альцгеймеру в США – Сид Гилман (впоследствии сотрудничал с ФБР, тюремный срок не получил, но вернул полученные гонорары с процентами). Одинокий, в возрасте за 70, Гилман все свое время отдавал работе. Не смотря на зарплату в $300 тыс, он сотни тысяч зарабатывал консультациями. Полчаса по телефону – $1000, личная встреча – $2000.
Мартома грамотно втирался в доверие к доктору, переводил общение на личные темы. Получив информацию о успешности первой стадии испытаний, с подачи Мартомы SAC купили акций Elan и Wyeth почти на сотни миллионов долларов.
Была назначена дата объявления результатов клинических испытаний второй стадии. Объявить о них на конференции доверили Сиду Гилману. Мартома заболтал доктора, своего “друга” выяснил подробности, посмотрел презентацию. Результат был не очень. Лечебный эффект не увеличивался с ростом дозировки. Хотя для “бапи” назначили третью стадию испытаний (все-таки препарат показал какую-то эффективность), но Мартома быстро понял, что надежды на чудо не оправдались. После звонка Коэну в SAC быстро продали все акции Elan и Wyeth и перевернулись в шорт. После конференции, акции полетели вниз. Коэн заработал пару сотен миллионов, а мог бы потерять в разы больше.
В целом страшный для финансистов 2008-й год для SAC закончился неплохо, потери были ограничены. Помимо зарплаты Мартома получил бонус $9.4 млн. Но это была лебединая песня, больше интересных идей от него не было, поэтому спустя год его уволили из SAC. А доктор Гилман внезапно обнаружил, что “друг” Мартома пропал и полностью потерял интерес к общению. Мартома его попросту использовал, а затем прекратил все контакты, перестал отвечать на звонки, письма.
Впоследствии такой цинизм сыграл злую шутку с Мартомой и SAC. Ведь расследование по инсайдерской торговле (крупные сделки перед знаковым событием не могли остаться незамеченными) могло зайти в тупик. Подозреваемые в инсайдерской торговле любили ссылаться на “Пятую поправку конституции” (отказываться свидетельствовать против себя), а улики были только косвенные. Поначалу молчал и доктор Гилман. Но обида на Мартому, который был ему как сын, перевесила осторожность. Доктору было что терять. Свидетельские показания Гилмана не оставили шансов Мартоме выкрутиться.
ФБР уже не первый год копало под инсайдеров и наконец-то приступило к действию. Подведем итог – на судебном процессе осуждены 80 трейдеров, некоторые получили большие сроки (в частности Мартома получил 9 лет). Многоопытные адвокаты Коэны предложили сделку. Коэн и SAC заключают досудебное соглашение, выплачивается крупная сумма, а дальнейшее расследование по фонду и лично Стивену будет закрыто. Прямых улик против Коэна не было, а суд мог затянуться с неясными результатами. В итоге Коэн выплатил $1.8 млрд долларов – небольшую часть своего капитала. А вот у Мартомы отобрали все – дом за $2 млн и $9.4 млн бонусов за сделку по “бапи”
Один из самых успешных хедж фондов за всю историю Америки был закрыт, а вместо него Коэн открыл частный семейный фонд, где управлял своим личным капиталом.
Чтобы порадовать себя, в 2013 году Стивен Коэн купил картину, за которой давно охотился и отвалил за нее $155 млн. Кстати, картина была куплена у эксцентричного миллиардера Стивена Уина, который годы назад с помощью капитала от мусорных облигаций открыл прибыльное казино (спасибо Майклу Милкену). Но это уже другая история …
Коэн, застенчивый еврей из бедной семьи, давно превратился в акулу, которая вырвется из любой сети, а вот выходец из Индии Мартома так и остался мелкой рыбой, которая чаще всего в сети и застревает.